Мама моя, ныне покойная, Татьяна Максимовна, урождённая Василенко, была человек страшно законопослушный, всю дорогу боялась, что меня посадят «за антисоветчину», интересовалась «где ты всего этого набрался», «был же нормальный ребёнок» и «вот только не надо всё на Сталина валить»… Но тут, уже в достаточно зрелом возрасте пошла она в ЖЭК оформлять очередную льготу, согласно своей безвременной инвалидности 2-ой группы по общему заболеванию. А ей там говорят: — Никаких проблем, уважаемая. Только, у вас паспорт — слегка просроченный, нужно вклеить новую фотографию, и всё будет о’кей. Что тут скажешь — закон есть закон. Конечно, пришлось маме немного потратиться на фотосессию в Доме быта, но грядущая льгота была так близка и желанна… Возвращается через неделю. Происходит следующий диалог: — Вклеили уже? — Да. — Ну вот, и отлично, Татьяна Максимовна. Теперь льгота — ваша по-праву, берите и пользуйтесь. Но законопослушная Татьяна Максимовна, переминаясь с ноги на другую ногу, продолжает вести себя как-то неусидчиво, как бы, не все ещё вопросы утрясены: — А вы, разве, печать там поставить не должны? — Где? — В паспорте. — Какую? — Ну, я там на предыдущих фотокарточках смотрела — есть такой вдавленный штамп «паспорт ссср»… Повисает пауза, превосходящая по продолжительности знаменитую немую сцену из «Ревизора» в полтора раза… Жековская девушка-функционер, в причёске по последней моде журнала «Бурда» (подшивка за 1973), спрашивает, имея круглые глаза: — А разве вам там его не поставили? — делая акцент на слове «там». На что Татьяна Максимовна законопослушно спрашивает: — Где? — Ну там, где вклеивали… — Нет. Я сама аккуратно вырезала ножницами и приклеила. Вы не переживайте, достаточно надёжно. Это же ПВА — мой сын его очень хвалит…